| МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич (1891-1938), русский поэт. Начинал как представитель акмеизма. Поэзия насыщена культурно-историческими образами и мотивами, отмечена конкретно-вещественным восприятием мира, трагическим переживанием гибели культуры. Сборники 'Камень' (1913), 'Tristia' (1922), цикл 'Воронежские тетради' (опубликован 1966). Книга 'Разговор о Данте' (опубликована 1967), автобиографическая проза, статьи о поэзии. Репрессирован; реабилитирован посмертно. МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич [3 (15) января 1891, Варшава - 27 декабря 1938, лагерь Вторая Речка под Владивостоком], русский поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Из петербургской еврейской купеческой семьи. Учился в Тенишевском училище, увлекался эсеровским движением (воспоминания 'Шум времени',1925). В 1907-08 слушал лекции в Париже, в 1909-10 в Гейдельберге, в 1911-17 изучал в Петербургском университете романскую филологию (курса не закончил). Первые стихотворные опыты в народническом стиле относятся к 1906, систематическая работа над поэзией началась с 1908, первая публикация - 1910. Мандельштам примыкает к символизму (посещает В. И. Иванова, посылает ему свои стихи). Его программа - сочетать 'суровость Тютчева с ребячеством Верлена', высокость с детской непосредственностью. Сквозная тема стихов - хрупкость здешнего мира и человека перед лицом непонятной вечности и судьбы ('Неужели я настоящий / И действительно смерть придет?..'); интонация - удивленной простоты; форма - короткие стихотворения с очень конкретными образами (пейзажи, стихотворные натюрморты). Поэт ищет выхода в религии (особенно напряженно в 1910), посещает заседания Религиозно-философского общества, но в стихах его религиозные мотивы целомудренно-сдержанны ('Неумолимые слова...' - о Христе, который не назван). В 1911 принимает крещение по методистскому обряду. Из стихов этих лет Мандельштам включил в свои книги менее трети. В 1911 Мандельштам сближается с Н. С. Гумилевым и А. А. Ахматовой, в 1913 его стихи Notre Dame, 'Айя-София' печатаются в программной подборке акмеистов (см. Акмеизм). Программа акмеизма для него - конкретность, 'посюсторонность', 'сообщничество сущих в заговоре против пустоты и небытия', преодоление хрупкости человека и косности мироздания через творчество ('из тяжести недоброй и я когда-нибудь прекрасное создам'): поэт уподобляется зодчему, первая книга Мандельштама называется 'Камень' (1913, 2-е изд.- 1916). Так же 'зодчески' должно строиться и общество (стихи о всеединящем Риме, статьи 'Петр Чаадаев', 'Скрябин и христианство'). Стихи его приобретают высокую торжественность интонаций, насыщаются классическими мотивами ('Петербургские строфы', 'Бах', 'Я не увижу знаменитой 'Федры'); в сочетании с бытовыми и книжными темами это порой дает остраненно-причудливые рисунки ('Кинематограф', 'Домби и сын'). К нему приходит известность в литературных кружках, он свой человек в петербургской богеме, задорный, ребячливый и самозабвенно-торжественный над стихами. Первую мировую войну Мандельштам сначала приветствует, потом развенчивает ('Зверинец'); отношение к октябрю 1917 как к катастрофе ('Кассандре', 'Когда октябрьский нам готовил временщик...') сменяется надеждой на то, что новое 'жестоковыйное' государство может быть гуманизовано хранителями старой культуры, которые вдохнут в его нищету домашнее, 'эллинское' (а не римское!) тепло человеческого слова. Об этом - его лирические статьи 'Слово и культура', 'О природе слова', 'Гуманизм и современность', 'Пшеница человеческая' и др. (1921-22). В 1919-20 (и позднее, в 1921-22) он уезжает из голодного Петербурга на юг (Украина, Крым, Кавказ: воспоминания 'Феодосия', 1925), но от эмиграции отказывается; в 1922 поселяется в Москве с молодой женой Н. Я. Хазиной (Н. Я. Мандельштам), которая станет его опорой на всю жизнь, а после гибели героически спасет его наследие. Стихи 1916-21 гг. (сборник Tristia, 1922, 'Вторая книга', 1923) написаны в новой манере, значения слов становятся расплывчаты, иррациональны: 'живое слово не обозначает предметы, а свободно выбирает, как бы для жилья,... милое тело'. Слова соединяются в фразы только звуками и семантической эмоцией ('Россия, Лета, Лорелея'), связь между фразами теряется из-за пропусков ассоциативных звеньев. В тематике появляются 'черное солнце' любви, смерти, исторической катастрофы, 'ночное солнце' сохраняемой и возрождаемой культуры, круговорот времен, а в центре его - 'святые острова' Эллады ('На розвальнях...', 'Сестры - тяжесть и нежность...', 'Золотистого меда струя...', 'В Петербурге мы сойдемся снова...' и др.). К 1923 надежды на гуманизацию нового общества иссякают, Мандельштам чувствует себя отзвуком старого века в пустоте нового ('Нашедший подкову', '1 января 1924') и после 1925 на пять лет перестает писать стихи; только в 1928 выходят итоговый сборник 'Стихотворения' и прозаическая повесть 'Египетская марка' (тем же отрывисто-ассоциативным стилем) о судьбе маленького человека в провале двух эпох. С 1924 Мандельштам живет в Ленинграде, с 1928 в Москве, бездомно и безбытно, зарабатывая изнурительными переводами: 'чувствую себя должником революции, но приношу ей дары, в которых она не нуждается'. Он принимает идеалы революции, но отвергает власть, которая их фальсифицирует. В 1930 он пишет 'Четвертую прозу', жесточайшее обличение нового режима, а в 1933 - стихотворную инвективу ('эпиграмму') против Сталина ('Мы живем, под собою не чуя страны...'). Этот разрыв с официальной идеологией дает ему силу вернуться к творчеству (за редкими исключениями, 'в стол', не для печати): его стихи - о чести и совести, завещанных революционными 'разночинцами', о новой человеческой культуре, которая должна рождаться из земной природы, как биологическое или геологическое явление ('Сохрани мою речь...', 'За гремучую доблесть грядущих веков...', 'Армения', очерки 'Путешествие в Армению'). Ассоциативный стиль его стихов становится все более резким... читать далее >> |